Игорь Бутман: Каждый город должен быть культурной столицей

• Игорь Михайлович, какие у Вас впечатления о месте проведения Фестиваля Олега Лундстрема, есть ли какие-то сюрпризы?

Впечатления самые прекрасные: замечательные люди, чудесная публика, красивый город. Здесь родина великого артиста и композитора, хочется приезжать сюда снова и снова. Ровно 40 лет назад я играл в оркестре Олега Лундстрема. Сегодня сюрпризы готовит оркестр Олега Лундстрема. Главный сюрприз для меня - я сижу в оркестре и играю партию. Постараюсь справиться.

• Расскажите подробнее о фестивале, какое значение он имеет для всех любителей искусства?

Создать первый фестиваль не так сложно - энтузиазм, имя великого Олега Лундстрема... Кажется, сделали один, и хватит. А надо делать второй, потому что публике понравилось, все были в восторге, все подходили, писали, было много комментариев. Это большая ответственность. Команда из друзей и потомков великого джазмена намерена сделать фестиваль ежегодным и сохранить традиции оркестра Олега Лундстрема, которому исполнится в следующем году 90 лет. Фестиваль необходим, он интересен. Это не только джазовое, но и классическое направление, мастер-классы, образовательная программа, встречи с людьми, творческие встречи со знаменитыми артистами. Очень важно, что здесь это востребовано, это поддерживают руководители региона, люди выходят счастливыми, им на следующий день есть к чему стремиться. Надо, чтобы культурная жизнь проходила не только в общепринятых культурных столицах, чтобы каждый город был культурной столицей.

• Какие перспективы Вы видите у русского джаза в этой ситуации?

Джаз ничем не отличается от других видов музыкального искусства. Поэтому такие же перспективы, как и у классики. У нас есть великолепная классическая академическая школа. Джазовая школа набирает обороты: академия джаза в Москве, академия джаза в Новокузнецке, академия джаза в Санкт-Петербурге. Растет количество и, соответственно, качество. Джазовая музыка развивается и будет развиваться в России. Она у нас не хуже, чем за рубежом. Когда мы давали зарубежные концерты, нам предоставляли очень серьезные площадки, к которым некоторые джазовые музыканты Америки даже близко не подойдут. Есть кому меня заменить, есть перед кем выступать. Расти есть куда. Нужно искать новые интонации, новые приемы, новые композиции писать. 

• Вы сказали: есть кому заменить. Кроме того, что Вы известный во всем мире музыкант, Вы занимаетесь наставничеством. Что лично Вам дает этот опыт, какие интересные практики наставничества у Вас есть?

Я учился в Советском Союзе. Как меня учили, что мне говорили мои педагоги, – все это основа и моего наставничества. Настоящих педагогов по джазу у меня было немного – всего два: руководитель оркестра музыкального училища Игорь Ильич Чернышов и непосредственно мой учитель игры на саксофоне Геннадий Львович Гольштейн.

Потом я уже учился у мастеров, работая вместе с ними: Леонидом Голощекиным, Николаем Левиновским, Вячеславом Назаровым. Разговаривал с ними, слушал их истории о знаменитых российских, советских музыкантах. Читал истории о великих американских джазовых музыкантах. Из всего этого  выбирал для себя самое интересное. Понял, что не надо употреблять субстанции для того, чтобы играть лучше.

Изучал историю, сначала джазовой, а потом и всей музыки. Это важно, чтобы понять саму природу времени создания музыкальных произведений. Какие конструкции инструментов были, какие использовались интонации, откуда взялась гармония джаза, классическая гармония.

 Все это нужно знать, все это я стараюсь передать ученикам. Они, конечно, сопротивляются, но думаю, что со временем у них придет понимание, зачем это нужно знать.

Наставничество – это попытаться передать свой опыт, рассказать о возможных ошибках, которые точно будут.

• А чем джаз полвека назад отличается от сегодняшнего?

Не скажу, что есть сильные отличия. Инструменты стали другие, звуки стали другие. Настройка несколько изменилась. Появилось больше электроники. Музыканты стали техничнее, они играют вещи, к которым мы только подбирались, а сейчас любой ученик может это сыграть. Технические возможности очень выросли. С точки зрения идеи – были года, когда все творили, что-то придумывали оригинальное. Уверен, когда наши музыканты начнут творить очень интересно – весь мир за нами пойдет.